Жили-были на свете обыкновенные муж и жена.
Звали жену Елена, звался муж Иваном.
Возвращался муж с работы, в кресло у
телевизора садился, газету читал. Жена его, Елена, ужин готовила. Подавала мужу
ужин и ворчала, что по дому он ничего путного не делает, денег мало
зарабатывает... Ивана раздражало ворчание жены. Но грубостью он ей не отвечал,
лишь думал про себя: «Сама – лахудра неопрятная, а ещё указывает. Когда женился
только, совсем другой была – красивой, ласковой».
Однажды, когда ворчавшая жена потребовала,
чтобы Иван мусор вынес, он, с неохотой оторвавшись от телевизора, пошёл во
двор. Возвращаясь, остановился у дверей дома и мысленно обратился к Богу:
— Боже мой, Боже мой! Нескладная жизнь у
меня сложилась. Неужто век мне весь свой коротать с такой женой ворчливой да
некрасивой? Это же не жизнь, а мучения сплошные.
И вдруг услышал Иван тихий голос Божий:
— Беде твоей, сын Мой, помочь Я смог бы:
прекрасную богиню тебе в жены дать, но коль соседи изменения внезапные в судьбе
твоей увидят, в изумление великое придут. Давай поступим так: твою жену Я буду
постепенно изменять, вселять в нее богини дух и внешность улучшать. Но только
ты запомни, коль хочешь жить с богиней, жизнь и твоя достойною богини стать
должна.
— Спасибо, Боже. Жизнь свою любой мужик
ради богини может поменять. Скажи мне только: изменения когда начнёшь с моей
женой творить?
— Слегка Я изменю ее прямо сейчас. И с
каждою минутой буду её к лучшему менять.
Вошел в свой дом Иван, сел в кресло, взял
газету, и телевизор вновь включил. Да только не читается ему, не смотрится
кино. Не терпится взглянуть – ну хоть чуть-чуть меняется его жена? Он встал,
открыл дверь в кухню, плечом опёрся о косяк и стал внимательно разглядывать
свою жену. К нему спиной она стояла, посуду мыла, что после ужина осталась.
Елена вдруг почувствовала взгляд и
повернулась к двери. Их взгляды встретились. Иван разглядывал жену и думал:
«Нет, изменений никаких в моей жене не происходит».
Елена, видя необычное внимание мужа и ничего не
понимая, вдруг волосы свои поправила, румянец вспыхнул на щеках, когда
спросила:
— Что ты, Иван,
так смотришь на меня внимательно? Муж не придумал, что сказать, смутившись, сам
вдруг произнес:
— Тебе посуду, может быть, помочь помыть?
Подумал почему-то я...
— Посуду? Мне помочь? – тихо переспросила
удивлённая жена, снимая перепачканный передник, – так я её уже помыла.
«Ну, надо же, как на глазах меняется она, –
Иван подумал, – похорошела вдруг».
И стал посуду вытирать.
На другой день после работы с нетерпением домой
спешил Иван. Ох, не терпелось посмотреть ему, как постепенно в богиню
превращают его ворчливую жену.
«А вдруг уже богини много стало в ней? А я
по-прежнему никак не изменился. На всякий случай, прикуплю-ка я цветов, чтоб в
грязь лицом перед богиней не ударить».
Открылась в доме дверь, и растерялся
заворожённый Иван. Перед ним Елена стояла в платье выходном, том самом, что
купил он год назад. Прическа аккуратная и лента в волосах. Он растерялся и
неловко протянул цветы, не отрывая взгляда от Елены.
Она цветы взяла и охнула слегка, ресницы
опустив, зарделась.
«Ах, как прекрасны у богинь ресницы! Как
кроток их характер! Как необычна внутренняя красота и внешность!».
И охнул в свою очередь Иван, увидев стол с
приборами, что из сервиза, и две свечи горели на столе, и два бокала, и пища
ароматами божественными увлекала.
Когда за стол он сел, напротив жена Елена
тоже села, но вдруг вскочила, говоря:
—
Прости, я
телевизор для тебя включить забыла, а вот газеты свежие тебе приобрела.
— Не надо телевизора, газеты тоже мне не хочется читать, всё
об одном и том же в них, – Иван ответил искренне,— ты лучше расскажи – как день
субботний, завтрашний хотела б провести.
Совсем опешив, Елена переспросила:
—
А ты?
— Да два билета в театр по случаю для нас купил. Но днем,
быть может, согласишься ты пройтись по магазинам. Раз нам театр придётся
посетить, так надо в магазин зайти сначала и платье для театра для тебя достойное
купить.
Чуть не сболтнул Иван заветные слова:
«платье, достойное богини», смутился, на неё взглянул и снова охнул. Перед ним
сидела за столом богиня. Лицо её сияло счастьем, и глаза блестели. Улыбка
затаённая немножко вопросительной была
«О Боже, как прекрасны всё-таки богини! А
если хорошеет с каждым днём она, сумею ль я достойным быть богини? — думал Иван, и вдруг, как молния его пронзила
мысль: Надо успеть! Успеть, пока богиня рядом. Надо просить её и умолять
ребёнка от меня родить. Ребёнок будет от меня и от прекраснейшей богини».
– О чем задумался, Иван, или волненье вижу на
твоём лице? — Елена спрашивала мужа.
А он сидел взволнованный, не зная, как
сказать о сокровенном. И шутка ли – просить ребёнка у богини?! Такой подарок
Бог ему не обещал. Не знал, как о своём желании сказать Иван, и встал, скатёрку
теребя, и вымолвил, краснея:
— Не знаю... Можно ли... Но я... сказать
хотел... Давно... Да, я хочу ребёнка от тебя, прекрасная богиня.
Она, Елена к Ивану-мужу, подошла. Из глаз,
наполненных любовью, счастливая слеза на щёку алую скатилась. И на плечо Ивану
руку положила, дыханьем жарким обожгла.
«Ах, ночь была! Ах, это утро! Этот день! О,
как прекрасна жизнь с богиней!» – думал Иван, второго внука на прогулку одевая. 
| 
